Вдохновение временем

В 2000 году Балабанов выпустил культовый с рождения фильм «Брат-2». Этот римейк «Героя нашего времени» напоминает не только об уже теплых ламповых временах конца 90-х, сейчас от фильма веет какой-то хаотической свободой. Она чужим и кривеньким мотивом звучит в диалогах, трофейном оружии, шутках над Салтыковой и Киркоровым; она выбивается из общей вседозволенности с похабными видеоклипами звезд-однодневок, бутербродами, шпротами, водкой и карикатурными перестрелками в подворотнях Москвы.

В одной из рецензий на «Великую красоту» Соррентино, автор текста делает вывод о том, что слово «великая» в названии картины — это еще одна насмешка режиссера, сарказм. У нас больше нет шанса на величие, остались только титулы «выдающихся современников».

Значит ли это, что больше не стоит пытаться? Значит ли это, что наша даже относительная стабильность обернулась стагнацией? Значит ли это, перефразируя популярное ныне обращение к читателям «Ленты. ру», что «нам больше нечего смотреть»?

Кино всегда было оружием революции. Искусство появляется тогда, когда художнику запрещают говорить. И в этот момент самое главное для художника помнить, что у права на голос тоже есть двойные стандарты.

В детстве казалось, что у фильмов нет сценария. Актеров просто выпускают на съемочную площадку, дают бутерброды, дешевый кофе, а дальше уже — как сыграется. И хотя сейчас прекрасно известно, что без сценария снимают только хипстеры, определенная доля «как сыграется» есть в каждом проекте.

Плох тот актер, который не мечтает стать режиссером. Пусть наши головы остаются холодными, но как говорили однажды французы: «Беги, товарищ, за тобой старый мир!».

1000 символов о фильме «Перед полуночью» Ричарда Линклейтера (2013)

Не очень знаменитая трилогия Линклейтера завершилась лентой «Перед полуночью», органично вписавшейся в ряд из предшествующих ей «Перед рассветом» (1995) и «Перед закатом» (2004). И если первая часть больше напоминала романтичную мейнстримовую зарисовку из серии «приятного кино», то последняя часть это камерное кино, которое ушло далеко вперед.

Джесси (Итан Хоук) и Селин (Джули Делпи) познакомились 18 лет назад в поезде по пути в Вену, хорошо провели время и расстались на 9 лет. В 2004 году они встретились снова, потому что Джесси прославился, написав книгу о случайном знакомстве в Европе. «Перед закатом» оставил нас с красноречивым открытым финалом и танцами под Нину Симон. В «Перед полуночью» Джесси и Селин уже безнадежно семейная пара с детьми. Они отдыхают в Греции, пьют вино и рассуждают смысле жизни и своей любви.

В фильме нет кульминаций, завязок и развязок, только развитие событий. Все уже случилось, но если обычно семейный финал оставляют за кадром, Линклейтер пытается показать его очарование в неизбежных семейных ссорах, недопониманиях и обидах. «Перед полуночью» — очень реальный фильм о том, что происходит в отношениях каждый день.

Режиссера мало заботит вопрос, воспримет ли ленту та аудитория, которая смотрела первую часть трилогии в 1995 году. Он снял три абсолютно разных фильма об одной паре. И, несмотря на жанровые отличия, это все равно одна история, — именно эта разность делает ее живой.

P.S. Под катом я собрала три трейлера для тех, кто очень вдохновился, но все никак не решается.

1000 символов о фильме «Молода и прекрасна» Франсуа Озона (2013)

Самая провальная маркетинговая стратегия уже много лет успешно воплощается во Франции. Французское кино стало синонимом советского стереотипа о французских духах — что-то воздушное, инфантильное, романтичное, женское. В какой-то момент у великого кинематографа появилось лицо Одри Тоту и лишь в лучших случаях на нас смотрят томные глаза Луи Гарреля, а ведь Франция — это абсент. И развивая популярную ныне тему революций, именно Париж был первым в очереди на забрасывание старых режимов коктейлями Молотова.

Настоящая Франция для меня — это Франсуа Озон. В его фильмах нет надутых губок инфантильных мальчиков и девочек. Он ныряет в такие извращенные глубины психологии, что Триер нервно курит в сторонке со своей последней трилогией.

Все предыдущие работы Озона радикально отличаются от последнего его фильма «Молода и прекрасна». И хотя и здесь Озон не обошелся без провокации, она будет заметна только очень дотошным зрителям.

Главная героиня — молодая девушка Изабель, еще школьница, из вполне благополучной семьи. Она продуманно выполняет план по потере девственности. Девушка открывает сексуальность как дивный новый мир. В суматохе осознания себя как женщины Изабель заводит отдельный телефон и становится проституткой. Она переодевается в мамин костюм и с именем Леа идет к новым горизонтам. Однако все происходящее кажется безобидным экспериментом, от которого будут только воспоминания о безумной юности. Тайная жизнь Изабель прекращается только после того, как в ее постели от сердечного приступа умирает один из клиентов.

Кроме анализа происходящих событий и очевидных ошибок в воспитании от фильма взять просто нечего. Озон, судя по подаче, хотел встряхнуть мораль своим свободным взглядом на женскую проституцию, но с этой темой кто только не игрался.

И только благодаря очень пикантной сцене с Шарлоттой Ремплинг, которая играет жену умершего клиента Изабель, мы понимаем, что фильм снимал действительно Озон. И надеемся, что он обязательно вернется.

P.S. Получилось больше тысячи символов, но такова жизнь. Без первого абзаца было бы грустно.

Стоп-кадр: мотивы женщины-кокона в советском кино

Мотивы женщины-кокона в советском кино

 

Нимфоманка / Nymphomaniac (2013)

Кино снимают не для зрителей. Зрители — это масса в обществе, необходимая для того, чтобы удержаться на плаву и сделать отпечаток ноги в якобы вечности человеческой истории. И Триер только смеется, как Будда, до голой безразличности ему еще далеко. Он зависим от собственных трагедий прошлого.

Нашумевшая «Нимфоманка» завершает депрессивную трилогию из «Антихриста» и «Меланхолии». Триер действительно лечился от депрессии, наверное, именно поэтому в последнем фильме «вылез» весь его сложный опыт переживания отношений с психоаналитиком. И рамка фильма — это диалог между женщиной на кровати и пожилым мужчиной на стуле у ее ног.

Лента состоит из двух частей. В первой в главной роли выступает Стейси Мартин, во второй — Шарлотта Генсбур. «Нимфоманка» — это первый фильм Триера, в котором он не участвовал в финальном монтаже, поэтому в открывающих титрах есть приписка о том, что Триер имеет не 100%-отношение к работе.

«Нимфоманка», обе ее части, — это исповедь собственно нимфоманки незнакомому асексуальному дедушке. Роль слушателя Селигмана играет Стеллан Скарсгард, один из любимых актеров Триера и папа Александра Скарсгарда, известного всему миру по роли Эрика в сериале «Настоящая кровь». Роль рассказчицы-нимфоманки Джо досталось, конечно, Шарлотте Генсбур.