"Экстаз" Гаспара Ноэ. По следам свежего просмотра на #ОМКФ
Ворнинг: впечатлительных прошу не читать. И спойлеры еще, да, это ж хуже смерти.
Окровавленная девушка умирает точно посередине кадра. Черная точка на белом снегу, а вокруг красные разводы.
Потом титры.
Потом старый телевизор в кадре, в котором участники танцевальной труппы рассказывают о себе.
Девушка в кадре говорит, что с наркотиками нужно осторожно, она же не хочет закончить как "Кристиан Ф". В наших субтитрах на экране ошибка - правильно Кристиана Ф из фильма "Кристиана Ф. Мы дети станции Зоопарк" о героинозависимых подростках в Берлине 80-х.
Люди в кадре говорят о сексе, люди в кадре говорят, что они не могут жить без танцев, поэтому сразу после репетиции начинается вечеринка.
Атмосфера очень теплая, будто это квартирник хиппи. Одна из девушек даже привела маленького ребенка, который радостно танцует вместе со всеми, и наивно тянется к сангрии на столе. Люди в кадре смеются.
Вечеринка движется в привычном ритме Ноэ, с очень откровенными танцами, пульсирующей эротической динамикой, красным светом, курящими француженками.
Легкая бессознательная тревога поднимается на словах "Что мы делаем? Ребенку здесь не место".
- Что происходит?! - кричит в панике одна из танцовщиц.
- Расслабься, детка, это просто вечеринка, - говорит диджей.
Тем временем, мать с ребенком не может расслабиться и закрывает мальчика в трансформаторной будке. Через 15 минут девушка теряет ключ, ее быстро догоняют Достоевский и наказание.
В зале от сбоя в трансформаторной будке резко гаснет свет. Все понимают, что случилось, но даже это не может заставить людей остановиться.
Под всеобщие крики с улюлюканьем мать несколько раз бьет себя ножом в живот, наконец позволяя себя чувствовать ту боль, которую не могла сказать вслух.
На каждой вечеринке есть свой искатель смерти, и здесь он добавил лсд в сангрию. Танцы остаются в кадре, а вместе с ними насилие, секс, суицид, и, все те же эффектно курящие француженки, умирающие от экстаза прямо на танцполе.
"Смерть - это приключение", - пишет Гаспар Ноэ на экране после приезда полиции.
В первом интервью в выдаче гугла он говорит, что обычно из зала уходят около 25% зрителей. Для меня местами фильм слишком эстетсткий, но в нем действительно намного больше того бескомпромиссного Ноэ, которого мы любили в юности.
Насилие и смерть - самые сильные метафоры, самые запрещаемые и оттого самые эффективные в терапии кинематографом. По канонам психоаналитической теории в любом страдании есть две стороны - боль и удовольствие, сокрытое в бессознательном. Сама жизнь имеет смысл только в ожидании смерти, у нее эксклюзив на абсолютную свободу - от семьи, правил, графика и джинсовых штанишек по пятницам.
Если люди открывают это влечение слишком рано (или в нашем случае под наркотиками), они сходят с ума от количества желаний, которые дает наш главный ограничитель - смертное тело, и идут прямо в объятия Танатоса.
Алиса из Страны чудес бессознательно бежит к несуществующей цели, чтобы остаться на месте, которое в любой момент может занять тот, у кого хватит сил ее сожрать.
Нарастает тревога, мир становится плоским диском на спинах трех китов. И чем больше Алиса держится за жизнь и чувство долга, тем сильнее влечение к смерти, к абсолютной разрядке, к вечному наслаждению, к экстазу.
Memento mori et carpe diem.
Комментариев нет:
Отправить комментарий